Прелесть современного мира, насыщенного технологиями, заключается, среди прочего, в том, что издательства могут вполне качественно печатать хорошие книги малыми тиражами. Тираж моей книги «Империи хирургов» всего 1000 экземпляров и, кажется, они немного сэкономили на корректоре, но это мелочи по сравнению с тем, что книга таки увидела свет.
Если я не ошибаюсь, в тот момент, когда я в 2014 году прочитала первую часть дилогии («Век хирургов») «Империи хирургов» еще не было на русском языке. Во всяком случае, я не встречала ссылок на издания до 2014 года.
За это время я не только смирилась с доктором Харманом в качестве рассказчика, но даже привязалась к этому неугомонному, патологически любопытному и увлеченному персонажу. Глядя на черно-белую фотографию Хайнца Бонгарца (Юрген Торвальд – это псевдоним) я склонна считать доктора Хартмана автобиографическим героем.
Автор снова погружает нас в кипящее революционными открытиями время конца XIX - начала XX веков. Кажется, словно в эти годы медицина развивалась под девизом «Невозможное возможно»! И вновь я не перестаю поражаться, что между современным уровнем медицинских знаний и умений и кошмаром, описываемым в книге пропасть всего лишь в одно столетие!
Увы, нельзя объять необъятное, и автор ограничивается достаточно узким кругом тем – местная анестезия, хирургия пищевода, первые операции на головном мозге, эктомия щитовидной железы, пересадка роговицы и еще несколько новаторских для того времени областей хирургии. Опуская излишние подробности практической стороны дела, Торвальд ярко рисует картины взлетов и падений, драм и трагедий героями которых становятся и врачи и пациенты.
Самый, пожалуй, впечатливший меня рассказ – это история Теодора Кохера. Разработав и усовершенствовав метод удаления щитовидной железы целиком вместе с поразившей ее опухолью, Кохер провел десятки операций, спасая, таким образом, жизни людей, но, как выяснилось впоследствии, безвозвратно калеча их психику! Опытным путем выяснилось, что полное удаление щитовидной железы вызывало у пациентов состояние, сходное с кретинизмом, которое сопровождалось отставанием в физическом и умственном развитии, дистрофией костей и мягких тканей и снижением уровня обмена веществ. Сложно представить, каких трудов стоило Кохеру после такого провала продолжить исследования в этой области и найти-таки верное хирургическое решение проблемы. Сразу вспоминается история Густава Михаэлиса (фигурировавшая в первой книги Торвальда), который покончил с собой, получив подтверждение эффективности антисептики и осознав, что причиной большинства смертей в родильном отделении были его, Михаэлиса, не вымытые руки.
Упоминается здесь и уже немало тиражировавшаяся тема использования кокаина в медицинских целях. Есть почти детективный драматический сюжет о лечении рака гортани немецкого кайзер. Можно встретить забавные нюансы из жизни тогда еще не легендарного Зигмунда Фрейда.
В общем, как всегда у Торвальда, в книге масса увлекательной информации! Хотя, надо признать, что есть там и моменты, которые было сложно читать даже цинично закаленной мне.
В этой книге двадцатый век только начинается и теперь мне хочется читать историю медицины дальше, осталось найти авторов с таким же талантом увлекательно рассказывать о сложном, как у Юргена Торвальда.
Это несправедливо, что он такой тихий. Я про рак. Он переворачивает жизнь вверх дном, приносит жуть и разрушения. Такой убийца должен врываться в тело оглушительно, с рёвом и свистом. Он не должен прокрадываться в тебя незаметно, как вор, и прятаться в голове незамеченным, среди памяти и планов.
